Сказкотерапия
Казалось бы сказка… В ней вымысел и нет ничего, что относилось бы к нашей реальной жизни. Как в сказке можно проследить свой путь и даже изменить свои сценарии и программы?
Можно и сказкотерапия стала уже давно известным методом в психологии, который помогает решать задачи и проблемы, возникающие в повседневной жизни.
Сегодня моя статья будет несколько необычной. Я хочу поделиться с вами теми шедеврами и открытиями, которые создаются и происходят на занятиях в психологических группах. Чем мы только не занимаемся там . И сказкотерапия – одна из самых моих любимых составляющих.
Группы, как живой организм, уникальны, талантливы и интересны. С каждой из них складываются свои отношения. Есть группы, в которых удивительно рисуют — хоть организуй картинные галереи. А есть группы, участники которых сочиняют удивительные, необычные сказки — хоть издавай книжку. Но мне бы хотелось поделиться с вами одной сказкой. В ней очень хорошо прослеживается сценарий зависимых отношений и путь исцеления от них.
Сказки — удивительная вещь, слушая их на занятиях, понимаешь, какие сценарии существуют в бессознательном человека и то, какие могут быть пути выхода из ситуации и исцеление, что именно приведет к трансформации.
На примере этой сказки можно проследить духовный путь женщины. Ее ошибки и заблуждения.
Сказка «По ту сторону луны»
1
Жила-была в одной далекой деревне девушка, и звали ее Фэй. С детства она любила петь, танцевать, гулять по лесу и разговаривать с деревьями. Птицы подпевали ей, а деревья шелестели своей листвой, как будто разговаривая с ней. Она могла целыми днями пропадать вне дома, гуляя в лесу или купаясь в реке. Природа была ей как сестра, а сама она была похожа на красивую красную розу: когда ей говорили комплименты, ее щечки мигом загорались алым огоньком.
И вот пришло время этой девушке выходить замуж. Много было в том селе женихов, многих из них она знала с самого детства. Немало было среди них интересных людей – кто певец, кто отважный моряк, кто охотник, кто танцор. Многие нравились ей и многим — она. И был среди них один молчаливый поэт-музыкант, Грэй, он писал стихи и исполнял свои мелодии на флейте. Стихи у него были невеселые, но глубокие, как стон томящейся души. Был этот музыкант пастухом и пас стадо овец. Но, по правде сказать, пастух из него был никудышный: почти каждый месяц в его стаде пропадала овца. Однако он не тужил, а только играл свои грустные мелодии. Необычная притягательная внешность была у того юноши, а особенно его глаза – они были прозрачно-серые, глубокие-глубокие, но было в этой глубине что-то дикое, неизведанное, пугающее.
Однажды наша девушка шла по полю — она любила ходить босиком по свежевспаханной земле. Она шла с распущенными волосами, что-то напевая и наслаждаясь солнцем и прохладным ветерком. Подходя к поляне, она услышала звуки флейты — музыка была печальной и глубокой, как песня лесного зверя.
Фэй подошла ближе и увидела пастуха и его стадо. Грэй сидел, прильнув спиной к дереву, и играл. Его стадо стояло неподвижно, как будто парализованное этой песней, и овцы все до одной смотрели на него, как будто ждали какого-то сигнала. Фэй тоже почувствовала, как ее тело постепенно перестает ей подчиняться, она хотела свернуть в лес, но ноги вели ее прямо к Грэю.
Он прервал грустную песню и поднялся ей навстречу, заиграв на флейте веселую мелодию. Когда они приблизились друг к другу, он взглянул на нее своими глубокими серыми глазами, и Фэй снова почувствовала, что ее тело как будто каменеет под этим взглядом, на щеках загорелся яркий румянец. Глаза Грэя блеснули, он взял девушку за руки и предложил прогуляться по лесу. Она не смогла ему отказать, да и не хотела, казалось, она было готова выполнить любую его просьбу. Они гуляли до поздней ночи, разговаривали обо всем на свете, и им не хотелось расставаться.
Когда Фэй вернулась домой, она вспоминала о прогулке и уже не могла понять, что ее так привлекло в Грэе, ведь среди ее друзей были парни не хуже, а некоторые куда интереснее и веселее этого пастуха.
Однажды, по своему обыкновению беспечно гуляя в лесу, Фэй вдруг услышала за спиной грозный рык, обернувшись, она увидела белого как снег волка, он смотрел на нее безумными горящими глазами и, казалось, уже предвкушал трапезу. Фэй в первую минуту остолбенела, но, опомнившись, бросилась бежать в сторону луга, который она недавно прошла, она закричала, и ее крик услышал Грэй, который пас неподалеку своих овец. Он устремился к Фэй и встал между ней и волком, который бежал за своей жертвой. Ни один мускул не дрогнул на его лице, он спокойно сказал Фэй: «Ступай домой, я разберусь с ним, это моя работа». Фэй успокоил его голос, и она послушно побежала домой. Убегая, она услышала, как Грэй играет одну из своих грустных песен на флейте.
После пережитого страха от встречи с бешеным волком Фэй три дня не могла встать с постели, все это время Грэй был рядом и очень старательно ухаживал за ней. Фэй спросила его, что стало с волком, на что Грэй, улыбнувшись, ответил, что волку не понравились его грустные песни, и он предпочел скрыться в лесу. С тех пор Фэй стала бояться гулять в лесу одна и уже редко куда-то уходила из поселка.
С Грэем ей было спокойно, она чувствовала себя в безопасности, вместе они могли гулять по лесу весь день, и Фэй с нетерпением ждала этих встреч. Ей нравилось проводить время с пастухом, нравились его песни, и то, как он угадывал ее мысли и чувства, а иногда он после нескольких слов мог продолжить то, о чем она хотела сказать.
Когда Грэй попросил ее руки, у Фэй не было никаких сомнений — он был ее спасителем-избранником!
Родители Фэй не сразу дали согласие на брак, они сомневались в правильном выборе дочери, их настораживал отшельнический образ жизни Грэя, его грустная музыка и репутация слишком беспечного пастуха. Однако, видя настрой дочери, они уступили ей.
Фэй и Грэй жили счастливо, каждый занимался своим любимым делом: Фэй воспитывала детей и вела хозяйство, Грэй пас стада. И всегда и во всем они поддерживали друг друга. Так прошло десять лет.
2
Однажды Грэй сообщил Фэй радостную новость: ему доверили пасти стадо одного большого селения, это была очень сложная, но в то же время очень интересная и ответственная работа. Однако для этого Грэю необходимо периодически уходить в дальние поля и помногу дней не видеться с семьей. Фэй порадовалась за Грэя и поддержала его, несмотря на то, что у них недавно родился малыш, и Фэй было очень сложно одной справляться со всеми делами в отсутствие Грэя.
Прошло полгода, Грэй был очень увлечен новой работой, и его редкие приезды становились праздниками для всей семьи. В то же время Фэй с удивлением обнаружила, что Грэя как будто не сильно радовало возвращение домой, он стал задумчивым и молчаливым, мало играл с детьми, много думал о чем-то своем. Фэй старалась не обременять его разговорами о доме и детях и со всеми проблемами справлялась сама.
Постепенно работа Грэя наладилась, у него появились помощники, и он стал чаще бывать дома, но поведение его осталось прежним. Фэй очень страдала от его отстраненности, но не решалась заговорить с ним об этом. Пока не наступила одна страшная ночь...
3
Как-то звездной майской ночью Фэй неожиданно проснулась и обнаружила, что Грэя нет дома. Все давно спали, было тихо, а за окном светила огромная луна. Она освещала пространство вокруг дома. Фэй выглянула в окно, но и там не было Грэя. Тогда она прислушалась и услышала где-то в глубине леса звуки, похожие на мелодию флейты. Она вышла из дома и пошла на эти звуки. Вскоре она вышла на ту самую поляну, где когда-то впервые встретила Грэя. Неподалеку от леса она увидела пламя костра, но побоялась подойти к нему, и пошла вдоль края леса.
Прячась за деревьями, она подошла ближе и увидела на поляне стаю волков, которые сидели на почтительном расстоянии от костра. Звуки, которые она услышала еще из дома, не были мелодией флейты – это был тихий волчий вой. Звери расположились вокруг огня, но держась подальше от него, и только один волк, белый как снег, сидел прямо у костра спиной к стае и смотрел сквозь огонь, пламя отражалось в его глазах. Кажется, это был вожак. Волк и его взгляд показались Фэй очень знакомыми…
Внезапно ей почудилось, что этот волк почуял ее, он бросил взгляд в ее сторону, она качнулась, но не смогла двинуться с места. Потом она поняла, что волк смотрел не на нее: он был увлечен каким-то своим делом или своими мыслями. Фэй стояла, закрыв глаза, и боялась пошелохнуться, ей хотелось позвать на помощь, но было страшно. Она, казалось, перестала дышать.
Через некоторое время вой прекратился, Фэй открыла глаза, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше. Она увидела, что вожак отошел от костра, перевел взгляд на луну и с чудовищной силой завыл. От этого воя, казалось, могло разорваться сердце. В этот же миг из тени леса вышло несколько овец (все это время они стояли там, притянутые гипнотическим взглядом волка) и побежали прямо на костер; как будто не видя его, они прошли сквозь пламя и упали к ногам белого волка.
Вой прекратился, наступила мертвая тишина. Вожак поднялся и медленно стал обходить стаю по кругу, иногда он останавливался, пристально смотрел на одного из сородичей и изредка кивал мордой. Так он обошел полный круг — казалось, он делал свой выбор. Как только он закончил обход, «избранные» волки подняли дикий вой и стали сжимать кольцо вокруг овец. Вой был таким страшным, что Фэй зажмурила глаза, ей казалось, что сейчас звери в одно мгновение порвут на части несчастных овечек. Когда вой достиг своего апогея, Фэй увидела, что у костра стоят уже не волки, а люди, на их плечи были накинуты волчьи шкуры, а сами они были обнажены. Когда в свете костра она увидела лицо одного из оборотней, из ее груди вырвался сдавленный крик – это был Грэй, на плечах которого была волчья шкура! Он стоял рядом с вожаком и держал за руку женщину, тоже с волчьей шкурой на плечах.
Они еще немного постояли у костра, подняв головы вверх и воя на луну, затем вожак подал знак, и начался пир – оборотни жадно впивались зубами в овец, высасывая еще неостывшую кровь. А потом они стали плясать дикие танцы вокруг костра и петь звериные песни. Было ощущение, что они пили не кровь, а крепкое вино, и чем больше они напивались ею, тем страшнее становилось их действо. Вожак-оборотень сидел поодаль и наблюдал за происходящим. Это был мужчина средних лет, крепкого телосложения, с седыми, как мел волосами, на лице его играла довольная ухмылка…
Больше Фэй не могла оставаться на месте, еле-еле взяв себя в руки, она стала медленно пошла через лес в сторону дома…
4
Когда утром Фэй проснулась, Грэй безмятежно спал рядом. Первая ее мысль была о том, что все увиденное ночью — страшный сон, этого не может быть! Но вдруг на груди мужа она увидела полосы, похожие на царапины от когтей дикого зверя. Когда Грэй проснулся, Фэй не стала ничего говорить ему о ночной прогулке, ей было страшно и хотелось верить, что все было всего лишь ночным кошмаром. Она спросила его только о царапинах на груди, и о том, куда он уходил ночью. Он объяснил, что проснулся от блеяния овец и пошел посмотреть все ли в порядке со стадом, но оказалось, что одна овца пропала, он пошел ее искать в лесу и в темноте поцарапался о колючие кусты. Он говорил это настолько спокойно и убедительно, что Фэй стала еще больше сомневаться, не приснилось ли ей все.
Она старалась не думать о случившемся, но мысли о ночном происшествии никак не хотели уходить из ее головы. И она стала замечать все больше странностей в поведении Грэя. Фэй бросало из одной крайности в другую: то она люто ненавидела Грэя и не могла его видеть, вспоминая о его страшной тайне, то вдруг винила во всем себя. Ведь как могла она, будучи его женой больше десяти лет, не заметить, как и чем он живет! Она ругала себя за все – за то, что согласилась с его работой вдали от дома, что не всегда была ласкова с ним и чутка к нему, что часто детям доставалось все ее внимание. Она старательно взялась за себя – старалась быть прекрасной хозяйкой, научилась готовить новые вкусные блюда, откуда-то у нее вдруг взялись силы, и она стала успевать делать в десять раз больше обычного. Какая-то новая непонятная ей самой любовь проснулась в ней по отношению к Грэю, ей хотелось окутать его этой любовью и вниманием, казалось, что даже в пору их первой влюбленности, она не любила его так сильно. Грэй с готовностью принимал ее заботу и нежность, изредка подшучивая над Фэй, говоря, что у нее начался второй медовый месяц. При этом сам он нисколько не менялся.
5
Каждую ночь Фэй просыпалась от страха, что Грэя опять не окажется рядом, но он спокойно спал в постели. Но ровно через месяц, когда Фэй уже почти забыла о своем ночном кошмаре, проснувшись, она снова обнаружила, что Грэя нет. Она услышала какой-то стук на кухне, встала и тихонько подошла к дверям. Заглянув на кухню, она увидела, как Грэй выпил какую-то жидкость из бутыли и потом стремительно вышел из дома.
Фэй пошла на кухню, взяла бутылку и понюхала ее содержимое – пахло железом и спиртом, на цвет жидкость была бордово-красной. Она пригубила и сразу выплюнула напиток – на вкус он был похож на кровь. Она спрятала емкость, выглянула в окно и в свете луны увидела, как от дома в сторону леса бежит волк…
Фэй не смогла сомкнуть глаз, думая о том, где сейчас Грэй и что он делает. Только под утро усталость сморила ее. Проснувшись, она увидела, что Грэй спит рядом как ни в чем не бывало. Никаких следов на его теле на этот раз не было. Но и сомнений у Фэй тоже не осталось. Она надеялась, что Грэй, проснувшись, все ей объяснит, но он не думал что-то говорить.
Фэй не знала, что делать, она не находила себе места и терзалась страшными мыслями. Она думала, как заговорить обо всем происходящем с Грэем. Иногда ей казалось, что она сходит с ума, так как муж ни поведением, ни словом не давал ни капли повода для этого разговора, он был очень увлечен работой и постоянно рассказывал Фэй последние новости с полей. А Фэй... она не могла есть, сильно похудела и ощущала постоянную ноющую боль в сердце.
Наконец Грэй заметил, как сильно изменилась Фэй, и стал ее расспрашивать о самочувствии. Фэй рассказала ему обо всем, что увидела и узнала. Грэй помрачнел, лицо его посерело, а глубокие глаза стали как будто бездонными. Он вскочил и заметался по комнате как дикий зверь в клетке. Потом он сел рядом с Фэй, слезы катились из его глаз. Фэй впервые увидела, как он плачет. Он не стал ничего отрицать, а только сказал, что сам давно мучился от этой двойной жизни и принял решение измениться.
Фэй стало легче на душе, у нее появилась надежда, что их жизнь снова вернется в привычное русло и в ней не будет ночных кошмаров.
И жизнь действительно стала налаживаться... Они стали снова гулять по лесу вдвоем и много говорить друг с другом, как это было раньше, во времена их молодости. Так прошло три спокойных месяца, и Фэй уже решила, что счастье и спокойствие вернулись в их дом навсегда. Но она заблуждалась…
6
Три месяца спустя Грэй неожиданно сообщил, что должен уехать по работе в далекое поселение. Было полнолуние, и Фэй стало очень неспокойно на душе. Она не могла сомкнуть глаз и решилась пойти на поляну...
В эту ночь все на поле происходило по привычному сценарию, а когда волки обратились в людей, то в одном из них она узнала Грэя...
Фэй не помнила, как дошла до дома. Внутри как будто все умерло. Она не ощущала привычного беспокойства и боли в сердце, внутри было абсолютно пусто. Она пришла и начала на автомате собирать вещи, она не знала, куда она пойдет и что будет делать, но оставаться дома было невыносимо и страшно – последняя капля веры в то, что их жизнь наладится и будет прежней, была убита. Она думала о детях, вспоминала, с какой радостью ее старший сын ходил помогать отцу пасти стадо, учился играть на флейте и с удовольствием повторял за ним мелодии. А его глаза были точь-в-точь, как у отца… Сердце ее сжалось. Надо действовать!
Вещи были уложены, осталось только собрать детей. И тут неожиданно дверь дома открылась, и на пороге появился Грэй. Он выглядел очень плохо, как будто не спал несколько ночей, кожа его посерела, а глаза ввалились. Взглянув на Фэй, на собранные вещи и на детей, он понял, что она все знает. Он бросился к ее ногам и закричал: «Фэй, умоляю простите меня! Не бросайте меня одного! Без вас я окончательно погибну! Только твоя вера может спасти меня!»
Фэй смотрела сквозь него, внутри ее было безмолвие, она не понимала, за что она может зацепиться, где ей взять хоть каплю веры, о которой умолял Грэй. Но он так искренне просил, что она решила остаться.
Жизнь продолжалась и вошла в привычную колею. Грэй снова стал внимательным мужем и отцом как когда-то прежде. Он во всем помогал Фэй по хозяйству и уже не уезжал надолго из дома.
Но на этот раз Фэй не могла радоваться привычной жизни как раньше, она не чувствовала к Грэю прежней любви и нежности. Она заглядывала в его глаза в надежде найти в них какую-то разгадку своего состояния, ей хотелось увидеть в них прежний огонь любви, но они были полны лишь благодарной преданности.
Их привычная спокойная жизнь стала казаться Фэй туманным болотом, находиться в котором ей было невыносимо душно и скучно, а главное — из него не было видно выхода. Прежде любимые домашние хлопоты давались Фэй с большим трудом, дети были предоставлены сами себе. Ей хотелось убежать, спрятаться глубоко в лесу, потеряться. Грэй не понимал, что происходит, но ни о чем не спрашивал. Его устраивало, что привычная жизнь продолжается, и ему есть в ней место.
Измучавшись, Фэй больше напоминала ходячую тень. Порой, проходя мимо зеркала, ей казалось, что она видит в нем хвост волчицы. Похоже, она начала сходить с ума…
Так прошел еще один месяц.
7
Наступила очередная ночь полной луны, Фэй не могла уснуть, а Грэй спокойно спал рядом. Она встала, пошла на кухню и посмотрела в окно. Вдруг на нее нахлынули воспоминания о событиях первой страшной ночи... Не раздумывая, она достала бутыль с остатками зелья и выпила его. И тут же она почувствовала, как ее кожа постепенно покрывается шерстью, и, взглянув в зеркало, она увидела в отражении волчицу! Стремглав она выбежала из дома…
Эта ночь была необычной, луну было плохо видно за облаками, а волчий вой на поляне был особенно заунывным. Фэй ощущала себя очень странно, неожиданно весь ее страх прошел, и она почувствовала прилив сил и храбрости. Она подошла к костру и встала в первых рядах стаи. В этот момент вожак делал круговой обход, когда он подошел к Фэй, дикий холод пробежал по ее спине. Вожак посмотрел ей прямо в глаза, дьявольская улыбка на мгновенье появилась на его морде, еле заметно он кивнул, и Фэй поняла, что она в числе «избранных». «Избранные» стали стягиваться ближе к костру, возле которого уже лежали жертвы. Поднялся дикий вой, и Фэй услышала собственный крик и почувствовала, как происходит обращение. Еще миг, и она увидела себя в окружении оборотней, жадно надвигающихся на еще неостывших овец... Фэй взглянула на вожака — он смотрел на нее и усмехался своей коварной улыбкой. И тут она словно отрезвела – в миг перед ней пронеслась вся ее жизнь. Осознав, как далеко она зашла, она взвыла, как смертельно раненая волчица, и побежала по полю со страшным воем.
То, что с ней произошло, осталось незамеченным для всех, они были увлечены действом — все, кроме вожака. Он пристально наблюдал за ней, и когда она побежала, первым его порывом было догнать ее, но потом он улыбнулся сам себе (куда она теперь денется) и продолжил наблюдать за происходящим костра.
Фэй, не помня себя от страха, бежала в сторону дома. Она бежала и бежала, уже светало, но дома все не было видно, за лесом показалось большое поле, а Фэй валилась с ног от усталости и боли. Вдруг она увидела большую нору в корнях огромного дуба, росшего на краю леса. Не раздумывая, она нырнула туда, упала на землю без сил и заснула мертвым сном...
Продолжение следует...
А пока оставляю тут ссылку на мой краткий курс в записи "Мужчина и Женщина. Сила притяжения".
С любовью,
Ирина Гаврилова Демпси
Подписывайтесь на меня и вы попадёте в трансформационное пространство, где начнут происходить ваши внутренние изменения.
Со мной вы обретёте себя!
